Сегодня у Женьки последний звонок. Как она быстро выросла. Моя сестра. Мой ребенок.
читать дальшеМне бы так хотелось увидеть ее взволнованное лицо; услышать стихи, которые она будет читать учителям срывающимся голосом и как потом будет смущенно смеяться сама над собой, перешептываясь с подружками; угадать момент, когда она не выдержит и заплачет своими огромными прозрачными мелодраматичными слезами; затаив дыхание, следить за тем, как она кружится в вальсе, забывая улыбаться, прокручивая в голове движения; потом обнять ее, крепко-крепко прижать к себе, отойти в сторону - за вспышки фотоаппаратов, - и завидовать ее, их веселью, этой только-только начинающейся истории.
Конечно, это ее праздник, но, все-таки, немножечко и мой. В сентябре 1998 года я за руку привела ее в первый класс, я все эти годы училась вместе с ней, писала рефераты и сочинения, решала задачи, читала нотации, ругалась, мирилась, давала советы, которые она всегда пропускала мимо ушей… В следующем году будет 10 лет с тех пор, как закончилась моя школьная жизнь, потому-то сейчас к радости и гордости за Женьку примешивается ностальгическая горькая нотка и «ах, где мои шестнадцать лет».
Она сдаст экзамены и уедет учиться – в Питер, Петрозаводск – куда-то туда, где нет меня и моего «контролирующего ока». И будет… делать всё то же самое, что и я в золотые студенческие годы. Почему-то от мыслей о «том же самом» у меня пересыхает во рту и хочется рвать на голове волосы. Как сестра я должна философски относиться к неизбежному: сочетанию несочетаемых спиртных напитков, несчастным и счастливым «любовям», сладкому сну во время первой пары, хвостам, бессонным ночам, сессионным страданиям и межсессионным развлечениям. Но во мне дурным голосом кричит не сестра вовсе, а мать, которая готова замуровать свое драгоценное чадо в четырех стенах, нависнуть над ним черной тенью, контролировать каждый шаг – лишь бы ничего плохого с любимым ребенком не случилось. Я нервно смотрю на часы, когда стрелка переваливает за двенадцать, звоню Женьке и гоню ее домой; с пристрастностью следователя выпытываю подробности последней встречи с Вовой (некоторые из ее подружек уже занимались анальным сексом! Мама дорогая!); с порога требую: «Дыхни»; в общем, веду себя как настоящая идиотка. Надо отдать Жене должное, она спокойно и с юмором выдерживает натиск, и пока делится секретами, просит помочь, а это дорогого стоит…
С праздником тебя, сестрёнка! Всё будет хорошо!