Бабулечка моя лежит в больнице. Лечат ее. Облучают. Ну да сейчас не об этом.
Не далее, как вчера, мы с сестрой и папой поехали ее навестить. Вышли на улицу, гуляли, болтали. Бабуля рассказала, что у них в палате завелись мыши, мало того, что они пообгрызли все более-менее съедобное в тумбочках, так одна из них ночью нахально разгуливала прямо по подушке у самого лица. Как теперь поспишь? Слава богу, Ира принесла мышеловку, и уже два серых нарушителя спокойствия туда попали. Только бабуля все рано не спит – караулит. Ей все кажется, что какая-нибудь монструозная мышь утащит мышеловку и, видимо, всех соседок по палате тоже. Смеется.
Еще на территории больницы есть молельная комната. Бабуля моя не так чтобы очень религиозна, но в кого-то или во что-то на всякий случай верит. Так вот она отправилась туда, чтобы черпнуть из святого источника веры душевных сил и спокойствия. Которых, понятное дело, ей сейчас так не хватает. Поставила свечки: за здравие и за упокой. Ей предложили остаться, послушать. Читали, как я поняла после долгих бабушкиных попыток правильно произнести некое слово, отрывки из книги Экклезиаста. Чтение, надо признать, вполне логичное в данной ситуации. Моя бабулечка сосредоточилась и стала вникать. Но одна мысль не давала покоя – мобильный телефон в кармане. Женщина так старается, так старается, а вдруг сейчас телефон зазвонит? Марина там или Ира? Так будет стыдно, так неудобно. Может, выйти? Тоже невежливо. Что же делать? Занервничала, запереживала - не до Экклезиаста уж с его суетой сует. И тут как озарение – молиться надо, молиться! «Святая Мария, - проникновенно и искренне зашептала бабуля, - прошу тебя об одном, пусть мой телефон не звонит, пока Библию читают!»
И ведь не зазвонил! Ветхозаветные истины хоть и прошли стороной, но мир и покой в молельной комнате были спасены.)
Бабуля так заразительно захохотала в конце этой истории, так у нее щеки зарозовели… Как у нахулиганившей девчонки…
И мне подумалось: пусть все это дурацкое сущее преходяще, пусть. Да только я все равно верю в любовь. В ее спасительную силу. В ее «несуетность».
Не далее, как вчера, мы с сестрой и папой поехали ее навестить. Вышли на улицу, гуляли, болтали. Бабуля рассказала, что у них в палате завелись мыши, мало того, что они пообгрызли все более-менее съедобное в тумбочках, так одна из них ночью нахально разгуливала прямо по подушке у самого лица. Как теперь поспишь? Слава богу, Ира принесла мышеловку, и уже два серых нарушителя спокойствия туда попали. Только бабуля все рано не спит – караулит. Ей все кажется, что какая-нибудь монструозная мышь утащит мышеловку и, видимо, всех соседок по палате тоже. Смеется.
Еще на территории больницы есть молельная комната. Бабуля моя не так чтобы очень религиозна, но в кого-то или во что-то на всякий случай верит. Так вот она отправилась туда, чтобы черпнуть из святого источника веры душевных сил и спокойствия. Которых, понятное дело, ей сейчас так не хватает. Поставила свечки: за здравие и за упокой. Ей предложили остаться, послушать. Читали, как я поняла после долгих бабушкиных попыток правильно произнести некое слово, отрывки из книги Экклезиаста. Чтение, надо признать, вполне логичное в данной ситуации. Моя бабулечка сосредоточилась и стала вникать. Но одна мысль не давала покоя – мобильный телефон в кармане. Женщина так старается, так старается, а вдруг сейчас телефон зазвонит? Марина там или Ира? Так будет стыдно, так неудобно. Может, выйти? Тоже невежливо. Что же делать? Занервничала, запереживала - не до Экклезиаста уж с его суетой сует. И тут как озарение – молиться надо, молиться! «Святая Мария, - проникновенно и искренне зашептала бабуля, - прошу тебя об одном, пусть мой телефон не звонит, пока Библию читают!»
И ведь не зазвонил! Ветхозаветные истины хоть и прошли стороной, но мир и покой в молельной комнате были спасены.)
Бабуля так заразительно захохотала в конце этой истории, так у нее щеки зарозовели… Как у нахулиганившей девчонки…
И мне подумалось: пусть все это дурацкое сущее преходяще, пусть. Да только я все равно верю в любовь. В ее спасительную силу. В ее «несуетность».