Сумбурная правда

[Яснодрева]

Дети – это счастье, твердят с умильной улыбкой окружающие.Это так прекрасно! Может, я какая-то недоработанная и матушка-природа на мне отдохнула, но я испытываю множество эмоций, и ни одна из них не тянет розово-зефирное «ох, как чудесно, что я мама!»
Я каждый день рыдаю. Утром, в обед и вечером. Почти диета. Устаю, как та пресловутая собака. Раздражаюсь, злюсь, обижаюсь на весь мир и его отдельных представителей. Самое ужасное, что теперь у меня никогда не будет права встать и хлопнуть дверью, уйти, куда глаза глядят, плюнуть, напиться, забыться и т.д. и т.п. Никаких резких движений – сначала придется натянуть штанишки, кофточки, шапочки, что, поверьте, непросто, и добавляет соли и перца в бурлящее внутри меня варево, собрать соски-бутылки-погремушки, взять под мышку возмущенные одеванием 7 килограммов 450 грамм, вытащить на свет божий коляску… «Уходи красиво» и быстро – это не про меня.
Главное, что свалилось на меня – это ответственность. Я в ответе за жизнь человека, который ничего не может сам, абсолютно ничего («Ночами, только ночами я испытывала счастье материнства. Укроешь, подоткнешь, встанешь на колени… Им не нужна была моя любовь. Вернее, без меня бы они сдохли, но при этом лично я им мешала. Парадокс!» Л. Петрушевская «Время ночь») Есть ли что-нибудь более беспомощное, нежели человеческий детеныш? Она виснет на мне обезьянкой, маленькой, ноющей, цепкорукой мартышкой. Я ей нужна всё время, каждую секунду. Мы ругаемся, я злюсь, она обижается, но тут же, скривив свои губёшки, тянется, лезет, карабкается – возьми, возьми, возьми!
Теперь мне всё время страшно. Оказывается, раньше я ничего не боялась. Вообще – ничего! А тут. Упадет, плачет – страшно, реву с ней вместе. Съела кусок бумаги – страшно. Болеет, температурит – мама дорогая, как это пережить?! Страшно, что она вырастет плохим человеком. Страшно, что я вдруг внезапно умру от какой-нибудь неизвестной науке болезни и не узнаю какой она вырастет в принципе. Страшно, что она не будет меня помнить и любить (см. про неизвестную болезнь). Так страшно, что даже во сне я её еженощно теряю и ищу, долго и мучительно.
Наверное, любовь к ребёнку сродни болезни. Это больше, чем что-либо испытанное мною ранее, это - надрыв и пропасть. Её ресницы на щеках – спит. Её первая улыбка с утра - мне, всегда – мне: «здравствуй, мама». Наши первые послесонные полчаса хорошего настроения. Визги и хохот. То, как она ищет меня глазами везде, как она тянется и рада именно моим рукам. Каждое её маленькое достижение, это и мой успех. МЫ сели, МЫ встали, МЫ гуляем, МЫ кушаем…. Самое важное МЫ на свете.
У неё невероятные глаза. МОИ)

Comments

[YANKO]

Ага, вот примерно так мне моя мама и рассказывала))

[Яснодрева]

YANKO Ян, мне тоже так много рассказывали, но оказалось я не вполне готова.)

[YANKO]

Яснодрева Не знаю ни одной, которая была бы готова. Я не буду готова никогда((

[Афина Пила?да!]

Яснодрева брось прибедняться-то! У тебя хорошо получается.

[Атимита]

Теперь мне всё время страшно.

Уф! А я думала, это у меня одной такое. Еще и всякие неприятные мысли в голову лезут. Типа, "а если то, а если это случится..." И отогнать-то их не очень получается..

Здравствуйте.

[Яснодрева]

Атимита Рада знакомству)

[Атимита]

Яснодрева, взаимно!