В этой Вселенной есть место всему, а возможно, даже потребность во всем
Мне не было пяти лет, когда я научилась читать. Сама. читать дальше Так все говорят. Я, правда, не очень понимаю, как четырехлетний ребёнок может взять и самостоятельно научиться читать, но как-то это произошло. Я помню, что невероятно хотелось знать, как дальше будут развиваться события в книжке после того, как мама говорила: «Ну, все давай спать, продолжим завтра». Мишка обычно к тому моменту спокойно посапывал и видел пятый сон, я же жадно ловила каждое слово и пыталась уговорить любимую мамулечку почитать мне еще немножко. Но взрослые – они ж такие – устают после работы, смотрят телевизор и болтают друг с другом. А ребенок в это время страдает от познавательного зуда. И активно разучивает буквы, складывает их в слоги, потому что там, за этими странными символами, таится огромный волшебный мир, полный чудес. И ребёнку туда было надо. Срочно.
Мама читала нам «Волшебника изумрудного города», «Приключения Чипполино», сказки Андерсена и Астрид Лингред… А потом я сама овладела наукой, позволяющей безнаказанно покидать реальность и перемещаться в параллельные вселенные.
И началось маньячество – я глотала без разбору все подряд, от сказок народов мира до рассказов про интимные подробности жизни навозных жуков, все мне казалось важным, интересным и достойным внимания. С домашней библиотекой я расправилась быстро. Настал черед библиотек городских, сотрудницам оных оставалось только жалеть худенькую маленькую девочку, которая выносила на своих плечах неподъемный груз чужих жизней, историй, печалей и радостей. У навозных жуков, кстати, печалей немало. Я забрасывала в топку очередную порцию литературы и шла за следующей, бесконечный поток, конвейер, который не останавливался ни на минуту. Хоть бы кто-нибудь тогда занялся моим чтением, посоветовал книгу хорошую, отсоветовал плохую, но родители лишь радовались моему рвению и не особенно вдавались в подробности. Бабуля до сих пор вспоминает, с каким удивлением она перебирала принесенные мною из библиотек книги, названия которых ставили ее в тупик. «Неужели тебе это интересно?», - спрашивала она, разглядывая очередной шедевр из серии «Последний день жизни капибары Сони», ответом служил нездоровый блеск моих глаз. Нездоровый в прямом смысле слова. Ибо именно тогда я окончательно и бесповоротно испортила зрение, и приобрела бледный вид, принуждающей врачей по сию пору советовать мне гранаты для повышения уровня гемоглобина в крови.
Но сколько приятных минут, часов, дней, недель я пережила благодаря книгам. Со временем ко мне пришло некое равновесие, сформировались предпочтения, я не говорю вкус, потому что, вероятно, до старших классов школы он особо со мной не дружил, маниакальная страсть приобрела форму хронического заболевания, и я спокойно жила, не надеясь на ремиссию.
Когда мне было шесть лет, мы с родителями и братом отдыхали на море, жили в какой-то комнате, по соседству с еще одной семьей. В один из дней они спустились обедать без меня, я спала (что совсем не удивительно, стоит только упустить меня из виду, как я сразу отбываю в мир грез – тем или иным способом). Вернувшись, они обнаружили свою дочь жадно поглощающей зефир в шоколаде, чумазую, но счастливую до жопы. Надо сказать, что сладкого, цитрусового, соленого, копченого и вообще вкусного мне не давали совсем – мучил диатез. До сих пор помню, как в детском саду на Новый год дед Мороз одаривал детей подарками – пакетами, полными конфет, мандарин, боже, как это пахло – я закрывала глаза и вдыхала чудесный аромат счастья, но тут коршуном налетала мама, выхватывала честно заработанный примерным поведением за весь гребаный год подарок и возвращала мне лишь выпотрошенный бездыханный пакетик, в котором грустно перекатывались карамельки, а весь запах, вся новогодняя шоколадная прелесть отправлялась в животы моих родственников. Оставалось только рыдать. А тут – зефир в шоколаде! Экстаз! И заслужила я его тем, что проснувшись, не кинулась лить слезы и звать мамочку, а тихонько взяла с полки книжечку и принялась читать, чем до глубины души поразила мать соседствующего семейства, и она угостила меня сладостью, не подозревая, что будь на месте мои родители, они бы с душераздирающим криком «не-е-е-ет» выбыли бы коробку из рук дающего. Мама долго еще меня отчитывала за проявленную несознательность, ругалась, но упреки не достигали цели – ибо цели достиг зефир.
В 1991 году мы приобрели дом в Днепропетровской области тогда еще на (а не в) Украине, и нас, детей, отправляли туда на все лето, там со мной впервые случились творческие муки, и на свет была произведена куча кривобоких, но душевных стихов, о природе и любви.
Ну, да я о чтении. Со школьной программой я обычно справлялась за пару недель, в крайнем случае – за месяц. Целину сельской библиотеки я за пару сезонов тоже освоила, на безрыбье метнулась в сторону книг на украинском, по ходу осваивая язык, допекая носителей, которые надо сказать, тоже иногда пасовали перед «рiдной мовой» и не могли объяснить значение того или иного слова. Но это понятное дело – каникулы мы проводили в восточной части Украины (что-то не к месту вспомнилось, как на уроке истории в школе один из моих одноклассников, стоя у карты, рассказывая о древней Руси, обронил потрясающую фразу: «на левобережье правого берега Днепра»).
В общем, книги заканчивались, места, где они водились, оскудели, приходилось больше спать ночами и чаще ходить на пляж. Надо заметить, что читательская страсть водилась только в моем организме, все остальные члены семьи были от нее освобождены. (Зачем-то хочется сказать условно-досрочно). И поэтому брат мой был жертвой маминого террора, т.к. он учился в начальных классах, а техника чтения страдала, ему был установлен план в несколько страниц текста в день. Для этого важного дела была приобретена книжка про старика Хоттабыча, бережно хранимая Мишей на печке, вечером, кряхтя, охая, и жалуясь на судьбу, он ее извлекал на свет божий и принимался за отработку повинности. Закончив, Миша делал закладку, убирал книгу на место и с просветлевшим лицом обращался к занятиям, которые доставляли ему настоящее удовольствие: брал крышку от кастрюли, садился во дворе на табуретку, раздувал щеки и начинал издавать тарахтящие звуки – машина тронулась, руль крутится-вертится, таксист на месте, поехали! Расплачивались пассажиры за доставку в пункт назначения листочками сирени, обрываемыми с соседнего куста. Так я впервые побывала за границей.
Так вот мой читательский голод вывел меня на след Хоттабыча. Не сдержавшись, я хапнула книжку с печки, и моментально ее слопала. Непоправимое свершилось. Вечером, взяв книгу с полки, брат поднес ее к глазам и издал дикий вопль. Лицо его побагровело, вены на шее вздулись, слезы брызнули из глаз: «Что ты наделала, - орал он, - как ты могла! Что мне теперь делать!!!» Я ошарашено наблюдала за происходящим, судорожно вспоминая события прошедшего дня, пыталась понять, что, блин, в самом деле я натворила. Но помимо того, как я с хохотом убегала от несущегося за мной с табуреткой в руках брата, ничего в голову не пришло, да и тот конфликт уже был исчерпан. Тем временем на крики сбежался весь дом. И принялся меня хаять. А Мишу успокаивать. Стуча зубами о край стакана, брат выпил воды, поутих и, поблёскивая зареванными глазами, ткнул в меня пальцем: «Наташа взяла мою книжку, читала ее, а закладку на место не вернула… теперь… теперь, - он снова стал всхлипывать и подергиваться, - теперь… мне придется все заново чита-а-ать!»
Надо бы сделать какой-нибудь вывод. Потому что писать мне вдруг надоело. Ну… будем считать это потоком сознания. Что пролилось – то пролилось. А вот во что вылилось - неясно.
Мама читала нам «Волшебника изумрудного города», «Приключения Чипполино», сказки Андерсена и Астрид Лингред… А потом я сама овладела наукой, позволяющей безнаказанно покидать реальность и перемещаться в параллельные вселенные.
И началось маньячество – я глотала без разбору все подряд, от сказок народов мира до рассказов про интимные подробности жизни навозных жуков, все мне казалось важным, интересным и достойным внимания. С домашней библиотекой я расправилась быстро. Настал черед библиотек городских, сотрудницам оных оставалось только жалеть худенькую маленькую девочку, которая выносила на своих плечах неподъемный груз чужих жизней, историй, печалей и радостей. У навозных жуков, кстати, печалей немало. Я забрасывала в топку очередную порцию литературы и шла за следующей, бесконечный поток, конвейер, который не останавливался ни на минуту. Хоть бы кто-нибудь тогда занялся моим чтением, посоветовал книгу хорошую, отсоветовал плохую, но родители лишь радовались моему рвению и не особенно вдавались в подробности. Бабуля до сих пор вспоминает, с каким удивлением она перебирала принесенные мною из библиотек книги, названия которых ставили ее в тупик. «Неужели тебе это интересно?», - спрашивала она, разглядывая очередной шедевр из серии «Последний день жизни капибары Сони», ответом служил нездоровый блеск моих глаз. Нездоровый в прямом смысле слова. Ибо именно тогда я окончательно и бесповоротно испортила зрение, и приобрела бледный вид, принуждающей врачей по сию пору советовать мне гранаты для повышения уровня гемоглобина в крови.
Но сколько приятных минут, часов, дней, недель я пережила благодаря книгам. Со временем ко мне пришло некое равновесие, сформировались предпочтения, я не говорю вкус, потому что, вероятно, до старших классов школы он особо со мной не дружил, маниакальная страсть приобрела форму хронического заболевания, и я спокойно жила, не надеясь на ремиссию.
Когда мне было шесть лет, мы с родителями и братом отдыхали на море, жили в какой-то комнате, по соседству с еще одной семьей. В один из дней они спустились обедать без меня, я спала (что совсем не удивительно, стоит только упустить меня из виду, как я сразу отбываю в мир грез – тем или иным способом). Вернувшись, они обнаружили свою дочь жадно поглощающей зефир в шоколаде, чумазую, но счастливую до жопы. Надо сказать, что сладкого, цитрусового, соленого, копченого и вообще вкусного мне не давали совсем – мучил диатез. До сих пор помню, как в детском саду на Новый год дед Мороз одаривал детей подарками – пакетами, полными конфет, мандарин, боже, как это пахло – я закрывала глаза и вдыхала чудесный аромат счастья, но тут коршуном налетала мама, выхватывала честно заработанный примерным поведением за весь гребаный год подарок и возвращала мне лишь выпотрошенный бездыханный пакетик, в котором грустно перекатывались карамельки, а весь запах, вся новогодняя шоколадная прелесть отправлялась в животы моих родственников. Оставалось только рыдать. А тут – зефир в шоколаде! Экстаз! И заслужила я его тем, что проснувшись, не кинулась лить слезы и звать мамочку, а тихонько взяла с полки книжечку и принялась читать, чем до глубины души поразила мать соседствующего семейства, и она угостила меня сладостью, не подозревая, что будь на месте мои родители, они бы с душераздирающим криком «не-е-е-ет» выбыли бы коробку из рук дающего. Мама долго еще меня отчитывала за проявленную несознательность, ругалась, но упреки не достигали цели – ибо цели достиг зефир.
В 1991 году мы приобрели дом в Днепропетровской области тогда еще на (а не в) Украине, и нас, детей, отправляли туда на все лето, там со мной впервые случились творческие муки, и на свет была произведена куча кривобоких, но душевных стихов, о природе и любви.
Ну, да я о чтении. Со школьной программой я обычно справлялась за пару недель, в крайнем случае – за месяц. Целину сельской библиотеки я за пару сезонов тоже освоила, на безрыбье метнулась в сторону книг на украинском, по ходу осваивая язык, допекая носителей, которые надо сказать, тоже иногда пасовали перед «рiдной мовой» и не могли объяснить значение того или иного слова. Но это понятное дело – каникулы мы проводили в восточной части Украины (что-то не к месту вспомнилось, как на уроке истории в школе один из моих одноклассников, стоя у карты, рассказывая о древней Руси, обронил потрясающую фразу: «на левобережье правого берега Днепра»).
В общем, книги заканчивались, места, где они водились, оскудели, приходилось больше спать ночами и чаще ходить на пляж. Надо заметить, что читательская страсть водилась только в моем организме, все остальные члены семьи были от нее освобождены. (Зачем-то хочется сказать условно-досрочно). И поэтому брат мой был жертвой маминого террора, т.к. он учился в начальных классах, а техника чтения страдала, ему был установлен план в несколько страниц текста в день. Для этого важного дела была приобретена книжка про старика Хоттабыча, бережно хранимая Мишей на печке, вечером, кряхтя, охая, и жалуясь на судьбу, он ее извлекал на свет божий и принимался за отработку повинности. Закончив, Миша делал закладку, убирал книгу на место и с просветлевшим лицом обращался к занятиям, которые доставляли ему настоящее удовольствие: брал крышку от кастрюли, садился во дворе на табуретку, раздувал щеки и начинал издавать тарахтящие звуки – машина тронулась, руль крутится-вертится, таксист на месте, поехали! Расплачивались пассажиры за доставку в пункт назначения листочками сирени, обрываемыми с соседнего куста. Так я впервые побывала за границей.
Так вот мой читательский голод вывел меня на след Хоттабыча. Не сдержавшись, я хапнула книжку с печки, и моментально ее слопала. Непоправимое свершилось. Вечером, взяв книгу с полки, брат поднес ее к глазам и издал дикий вопль. Лицо его побагровело, вены на шее вздулись, слезы брызнули из глаз: «Что ты наделала, - орал он, - как ты могла! Что мне теперь делать!!!» Я ошарашено наблюдала за происходящим, судорожно вспоминая события прошедшего дня, пыталась понять, что, блин, в самом деле я натворила. Но помимо того, как я с хохотом убегала от несущегося за мной с табуреткой в руках брата, ничего в голову не пришло, да и тот конфликт уже был исчерпан. Тем временем на крики сбежался весь дом. И принялся меня хаять. А Мишу успокаивать. Стуча зубами о край стакана, брат выпил воды, поутих и, поблёскивая зареванными глазами, ткнул в меня пальцем: «Наташа взяла мою книжку, читала ее, а закладку на место не вернула… теперь… теперь, - он снова стал всхлипывать и подергиваться, - теперь… мне придется все заново чита-а-ать!»
Надо бы сделать какой-нибудь вывод. Потому что писать мне вдруг надоело. Ну… будем считать это потоком сознания. Что пролилось – то пролилось. А вот во что вылилось - неясно.
-
-
31.10.2008 в 09:45-
-
31.10.2008 в 10:17-
-
31.10.2008 в 16:35тебя как будто упрекнули в твоем страстном увлечении, которое на самом деле следовало бы считать достоинством
-
-
01.11.2008 в 11:40да меня, вроде, не упрекали, скорее, хвалили... просто считали, что я перебарщиваю
-
-
07.11.2008 в 16:00-
-
07.11.2008 в 16:56Если что откажись от хлеба и молока - пиво нужнее организму.