В этой Вселенной есть место всему, а возможно, даже потребность во всем
Есть, даже не у меня, а у моих родителей, знакомый. Он какое-то время с мамой учился в одном классе, с папой играл в хоккей. Игорь Николаевич - играющий тренер нашего "Горняка", катается наравне с молодыми, некоторым даже 100 очков вперед даст. У него топорщащиеся усы и бо-ольшие темные глаза. Я его всегда немного побаивалась. Как глянет - душа в пятки. Дочка его совсем недавно вышла замуж, родители еще одалживали им машину...
Вчера он пришел на тренировку - погонять мяч с ребятами, стало плохо с сердцем, увезли в реанимацию, и он там умер.
Дурацкое: "Как умер?" - повисает в воздухе. Как умирают люди? Зачем? Никого не спрашивая, не предупреждая, оставляя нас один на один со свершившимся фактом.
Хочется упасть на колени и молиться, молиться, молиться: "Господи, пожалуйста, пусть минует меня чаша сия! Только не с нами, только не с родными, любимыми, только не с ними!!!"
Самое страшное - неизбеэжность. То самое - рано или поздно. Схватками по сердцу - ощущение ужаса - даже не от самой мысли, а от одного намека на ее возможность.
А солнце в окно - такое яркое, что глазам больно.
Вчера он пришел на тренировку - погонять мяч с ребятами, стало плохо с сердцем, увезли в реанимацию, и он там умер.
Дурацкое: "Как умер?" - повисает в воздухе. Как умирают люди? Зачем? Никого не спрашивая, не предупреждая, оставляя нас один на один со свершившимся фактом.
Хочется упасть на колени и молиться, молиться, молиться: "Господи, пожалуйста, пусть минует меня чаша сия! Только не с нами, только не с родными, любимыми, только не с ними!!!"
Самое страшное - неизбеэжность. То самое - рано или поздно. Схватками по сердцу - ощущение ужаса - даже не от самой мысли, а от одного намека на ее возможность.
А солнце в окно - такое яркое, что глазам больно.